Очередное заседание высшего наднационального органа ЕАЭС пройдёт в Астане в пятницу, 16 октября, на фоне обвала товарооборота между странами-участницами и нарастания торговых противоречий внутри альянса. Будущее экономического союза зависит от того, сможет ли он от «ручного управления» перейти к нормальным институтам

Свободное падение

В пятницу, 16 октября, в Астане состоится заседание Высшего Евразийского экономического совета. О повестке дня ничего не сообщается. Но в преддверии этого события во вторник, 13 октября, прошло заседание Совета безопасности РК, где обсуждалось именно «состояние и перспективы участия Казахстана в Евразийском экономическом союзе». Раз уж такой вопрос вынесен на рассмотрение Совбеза, то понятно, что проблем накопилось немало.

Если исходить из реалий, то одна из них связана с общим нисходящим трендом во взаимной торговле. За январь-июль нынешнего года товарооборот Казахстана со странами ЕАЭС (Россия, Белоруссия, Армения, Киргизия) составил $9,67 млрд – 21,1% от общего объёма взаимной торговли РК. Это вдвое меньше, чем с государствами Евросоюза (42,4%) и даже меньше, чем со странами Азии (23%).

В абсолютном измерении траектория евразийского товарооборота уверенно идет вниз. За 7 месяцев 2015 товарооборот Казахстан с «евразийской четвёркой» обвалился, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, на $2,7 млрд – на 22%. При этом снижение практически в равной пропорции коснулось всех стран. Товарооборот с Россией за этот период сократился с $11,34 млрд до $8,86 млрд (на 22%), с Белоруссией – с $427 млн до $323 млн (на 24%), с Киргизией – с $595 млн до $485 млн (на 19%), с Арменией – с $4,8 млн до $3,2 млн (на 34%).

Подобные цифры дают основания скептикам говорить о неудаче евразийского эксперимента, которому не удалось стать драйвером экономик государств-членов ЕАЭС. Однако делать такой вывод на основании одного лишь падения товарооборота было бы слишком поспешным.

Всё познается в сравнении

Дело в том, что товарооборот Казахстана с остальными странами упал на 39%, то есть почти в два раза быстрее, нежели с государствами ЕАЭС. Доля нашей торговли со странами, ныне входящими в ЕАЭС, возрастает.

Так, за январь-июль прошлого года она составляла 17,2%, а за аналогичный период нынешнего года, напомним, выросла до 21,2%. Эти цифры говорят о том, что, невзирая на резкий обвал внешней торговли со странами ЕАЭС, значение этого блока для казахстанской внешней торговли постепенно растёт.

Причины этого связаны прежде всего со структурой товарооборота. В страны вне ЕАЭС мы поставляем главным образом нефть и металлы. В результате обвала цен на них казахстанский экспорт рухнул на 45%. В то время как в страны ЕАЭС наш экспорт более диверсифицирован и поэтому упал лишь на 25%. А импорт и в ЕАЭС, и вне его пределов сократился примерно одинаковыми темпами – на 20% и 22%, соответственно.

Таким образом, при нынешних рыночных условиях роль ЕАЭС для казахстанской экономики объективно возрастает. На рынке дальнего зарубежья конкурентоспособным является лишь наш нефтяной экспорт, тогда как несырьевые поставки имеют реальные перспективы только на рынке ЕАЭС.

Но считать, что проблем в торговле внутри союза нет, тоже было бы наивным. Проблемы есть, но они связаны не столько с объемом товарооборота, сколько с изменением модели рынка ЕАЭС.

…А табачок врозь

В силу ужесточения внешних условий конкуренция на товарных рынках внутри союза тоже стремительно возрастает. И чем жёстче будут эти условия — тем быстрее будет меняться качественное содержание ЕАЭС. Из достаточно аморфного образования, ориентированного на внешние рынки, он превращается в арену внутренней конкурентной борьбы.

В этом году страны неоднократно обменивались уколами, которых не было в «доевразийскую» эпоху.  Чего стоит только последний «обмен любезностями» по поводу качества белорусского молока.  Девальвация казахстанской валюты также аргументировалась необходимостью создания равных конкурентных условий с нашими соседями по ЕАЭС.

На конкурентное противостояние накладывается ещё и ситуация с санкциями, введенными Россией против западного продовольствия. Поскольку они были приняты вне процедур ЕАЭС, то стали хронической болезнью союза, которая периодически обостряется, затем затухает, но не излечивается.

Например, в августе казахстанский бизнес протестовал против решения Россельхознадзора о запрете ввоза рыбной продукции из Норвегии, в том числе и на нашу территорию. Предпринимателей тогда поддержал отечественный Минсельхоз, заявивший об отсутствии оснований для ограничения завоза к нам норвежской рыбы. После этого ситуация как бы «подвисла», но на днях вновь появилось сообщение, что Россельхознадзор не пропустил 210 тонн норвежской рыбы, которую пытались провезти в Казахстан, – по причине несоответствия ветеринарных сертификатов.

За всеми этими явлениями стоит простая экономическая закономерность, которая распространяется на любое интеграционное объединение. ТС, а затем ЕАЭС оформлялись в благоприятных внешних условиях, когда казалось, что страны воспользуются рынками друг друга, на которых хватит места для всех, будут создавать совместные производства, чтобы вести экспансию на рынки других стран. Однако теперь условия кардинально изменились. Внешние рынки сжались, и выяснилось, что внутри союза места хватает далеко не всем. И теперь всё чаще речь идёт не о кооперации, а о конкуренции.

Уйти от ручного управления

В принципе это явление нормальное, и даже желательно, чтобы интеграционное объединение прошло эту стадию на пути превращения из «бумажного» в реальное. Говорят, что ветрянкой лучше переболеть в детстве, чем во взрослом возрасте. В нашем случае тоже лучше на начальном этапе осознать, что экономическая  интеграция не отменяет, а усиливает конкуренцию и противоречия.

Недавно мир стал свидетелем создания крупнейшего интеграционного объединения – Транстихоокеанского партнерства. Между странами ТТП — масса экономических противоречий. В сравнении с конкурентной борьбой между американским и японским бизнесом разногласия между казахстанскими и российскими предпринимателями выглядят разборками в детсадовской песочнице. Тем не менее, Япония и США, а также ряд других крупных экономик посчитали нужным открыться, ещё более усилив конкуренцию. Потому что всё дело в правилах, по которым она ведётся.

А в ЕАЭС проблема как раз с правилами и их исполнением. На упомянутом заседании Совбеза прозвучала фраза о «необходимости обеспечения равной и справедливой конкуренции для предпринимателей всех государств-участников ЕАЭС, а также соблюдения всеми странами мер санитарно-эпидемиологического, фитосанитарного и ветеринарного контроля». Это и есть стержневой вопрос, от которого зависит дальнейшая судьба Евразийского союза.

До настоящего времени все разногласия фактически разрешались на политическом уровне, в ручном режиме. Наднациональные органы и нормы до сих пор мало что решают. Но вместо этого нужно создание устойчивых механизмов,  обеспечивающих устойчивую работу союза и исполнение его процедур. Только тогда сам ЕАЭС сможет претендовать на рыночную конкурентоспособность.